Честно говоря, когда я увидела, что выпал Зангецу с этим ключами, то надолго зависла. Особенно на "противоположности притягиваются", в голову приходило только что-то неприличное. В общем, хорошо, что времени было больше, я успела развиснуть. А еще я поняла, что скучаю по старику-Зангецу.



Название: Глубоководные рыбы
Персонажи: Зангецу, Хичиго
Ключи: до бесконечности, противоположности притягиваются, молиться
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, сюр
Количество слов: 1 203
Дисклеймер: Все принадлежит Кубо
Саммари: Ичиго потерял силы, но Зангецу и Хичиго не исчезли
Авторские примечания: ООС, таймлайн: время после потери сил Ичиго
Размещение: разрешаю всем

Фанфик был написан на Летний фестиваль
читать дальше
Зангецу стоял на краю песочницы и смотрел, как маленький рыжий мальчик закапывал погремушку. Контуры одежды расплывались — Ичиго почти не запомнил, как она выглядела. Зато погремушка была яркой, разноцветной, с огромной трещиной. Любимая игрушка сестер. Он в тот день случайно наступил на нее, но не смог признаться родителям и решил скрыть следы своего страшного преступления.
Бедный ребенок.

Дневной свет пропал уже через пару шагов, следом вода сменила воздух. Зангецу настолько привык к этому, что почти не обратил внимание.
Пустой как всегда ждал его, сидя на корточках у стены.
— Опять ты? — могло показаться, что он был удивлен, будто они не встречались против воли каждый раз у этого обломка фундамента. Зангецу не ответил, всматриваясь в черты, так мало напоминающие мальчика, переживающего из-за погремушки.
Пустой выглядел жутко в слабом свете, исходящем от неведомой рыбки, которую они несколько встреч назад поймали и привязали бинтом за хвост к торчащему куску арматуры. На белых волосах и одежде остались следы густой зеленой слизи, вода не смогла их смыть. Отчего-то возникла мысль, что Пустой сражался с огромным подкроватным соплемонстром.
— Ты сражался с огромным подкроватным соплемонстром? — поинтересовался Зангецу.
— Прикинь, да! — Пустой развеселился. — Вот это фантазия у пацана! Щупальца, клыки, присоски, все как надо. Пустые бы сдохли от зависти.
Зангецу помолчал. Возможно, надеялся, что и этот сдохнет, но он только шире улыбнулся.
— А тебя в какие анальные глубины занесло? — Пустой смотрел пристально, будто ожидал услышать что-нибудь вроде «нас за углом ждет подводная лодка».
— Подавляемые воспоминания, — коротко ответил Зангецу, разглядывая песок на своих сапогах. Эта вода может смыть хоть что-нибудь?
— Понятно, — разочарованно бросил Пустой, поднимаясь и отряхиваясь. Зангецу еле удержался от вопроса о том, что ему вообще может быть понятно. — Бывай, старик. Пойду искать склад грязных сексуальных фантазий, где-то же он должен у него быть.
С каждым возвращением Пустой становился все веселее. Зангецу раздумывал, не начать ли беспокоиться.
Ловко перескочив через камень, Пустой замер посреди развалин, которые когда-то были улицей. Потом, сделав выбор, шагнул в сторону ближайшего дверного проема — единственного, что осталось от дома, и скрылся в нем.
Очередная их встреча закончилась бессмысленно. Они были бы рады не видеться вовсе и переживать свое изгнание в гордом одиночестве, но добиться этого оказалось не так просто.
Глубоководные рыбы проплывали мимо Зангецу, запутываясь в его волосах и укоризненно раскачивая фонариками. У него была теория, что это — чудом сохранившиеся частицы духовной силы, принявшие такую причудливую форму. Красиво, логично и давало надежду. Именно поэтому верилось с трудом.
— Кыш! — отогнав рыб, Зангецу подобрал камень и выцарапал на стене еще одну палочку. Потом посмотрел на развалины, за которыми скрылась бледная тень, и пошел в противоположную сторону.

Идти вперед всегда было тяжелее, чем возвращаться. Но долго стоять у обломка фундамента, любуясь развалинами и пленной рыбкой, было вовсе невозможно. Зангецу знает, он пробовал.
Глубины, правильно Пустой сказал. Даже не подсознание — его осадок, свалка на дне. Детские страхи, взрослые переживания, стыд и все то, о чем человеку не хочется даже вспоминать.
А теперь еще они.
Грунт постепенно сменился мокрым асфальтом, и сверху закапало. Зангецу не любил воду, но дождь он любил еще меньше. Окружающее не было похоже ни на воспоминание, ни на сон — только длинная дорога и стена дождя.
Сколько они будут блуждать по бесконечному подсознанию? Зангецу подозревал, что ответ скрыт в вопросе.
Через некоторое время он начал различать тихий шепот в шуме дождя.
— Господи, пожалуйста, пусть она выздоровеет.
— Господи, пожалуйста, пусть этого там не окажется.
— Господи, пожалуйста…
Голос был детский, но однозначно принадлежал Ичиго. Он стыдился молиться? Не мог простить себе, что просил помощи? Или разочаровался, потому что молитвы не принесли результата? Зангецу не знал, в этом потоке было сложно разобраться даже ему. Поэтому он просто продолжал двигаться вперед, чувствуя, что сам желает помолиться какому-нибудь несуществующему богу всех занпакто или бликам солнца, отраженным в лезвии меча. Пусть у Ичиго все будет хорошо, пусть он справится без них, пожалуйста, пусть…
— Мама, пожалуйста, скажи что-нибудь!
После этой фразы шепот прекратился, но Зангецу пришлось еще долго шагать по мокрой дороге в одиночестве. Сейчас его не остановил бы даже промчавшийся по дороге огромный грузовик с надписью «забытые надежды» на кузове.
Он уже видел свет глубоководных рыбок, когда до слуха долетело собственное имя.

У знакомого обломка стены сидел Пустой, сложив руки на коленях и спрятав лицо в сгибе локтя. Теперь он напоминал Ичиго намного сильнее.
— Что случилось? — спросил Зангецу, не особо удивившись. Один из них должен был не выдержать первым, на такой глубине слишком сильное давление.
Пустой вдруг поднял на него злобный взгляд и через секунду бросился в атаку, метя кулаком в очки. От неожиданности Зангецу едва успел увернуться.
Они сцепились врукопашную, от меча у них все равно остался только обрывок бинта. Пустой дрался без привычного задора, но отчаянно, все время пытаясь вцепиться противнику пальцами в шею, и Зангецу приходилось тратить много сил, чтобы не попасть под удары. Потревоженные дракой рыбы быстро расплывались в разные стороны, вверх поднимались пузыри, мешая целиться.
В какой-то момент Зангецу удалось сорвать с арматуры бинт и, зажав его в кулаке, отвесить Пустому удар по челюсти. Тот пошатнулся, Зангецу тут же прижал его к себе, скрутил руки, как смирительная рубашка. Рыбка, обиженно махнув оборванным хвостом, уплыла восвояси.
— Он хотел убить себя, — выплюнул Пустой, продолжая вырываться.
Вот оно что. Зангецу вдохнул в легкие побольше воды. Сейчас он чувствовал себя очень старым, будто увидел всю жизнь Ичиго разом, от пеленок до седой щетины на лице.
— Уймись. Не хотел, а размышлял о таком варианте. Не чаще, чем другие люди, — сказал он тоном, которым успокаивают детей и сумасшедших.
— Он нас хотел убить, — в голосе Пустого слышались безумные нотки.
Рыбки успокоились и принялись с интересом таращиться на происходящее.
— Если бы он действительно хотел нас убить, то мы бы сейчас здесь пузыри не пускали, — ответил Зангецу спокойно. У него было много времени, чтобы прийти к этому выводу — он начал свое путешествие по дну подсознания со встречи с мыслями о смерти.
Вторым шел подкроватный соплемонстр.
— Он зовет нас, ты же слышишь.
Почувствовав ослабление хватки, Пустой вырвался, но снова нападать не стал. Зангецу смотрел на него и думал, что подсознание оказалось не таким уж бесконечным.
— Лучше бы он о сиськах Орихиме или жопе Ренджи думал, — Пустой окончательно успокоился и лег прямо на землю, раскинув руки и ноги, будто пытался прикинуться белой морской звездой.
— Или о глазах Рукии, — добавил Зангецу, чувствуя, что сам сходит с ума. Довольно необычное ощущение для внутренней сущности.
Наверное, сейчас они должны были стать сильнее и увидеть, как бездна смотрит в ответ. Пустой, кажется, что-то подобное и увидел — засмеялся, показывая пальцем вверх.
— Смотри, голая русалка с лицом его первой учительницы!
Зангецу поднял взгляд. Никакой русалки там не оказалось, зато появился свет, принимающий форму острия меча. Все рыбки тут же устремились к нему.
— Королю опять продырявили грудь, ха! Ладно, ему не привыкать, — Пустой подскочил и заорал, сложив ладони рупором: — Эй, там, наверху! Скиньте ласты!
Значит, придумали что-то, шляпник выкрутился. Опять понадобился спаситель мира с огромным мечом наперевес. Зангецу снова ощутил себя очень старым, но…
— Он зовет нас, — повторил Зангецу, щурясь от яркого света и чувствуя, как бинт в его руке тяжелеет.
— Раз зовет, то конечно. Я тут как раз вспомнил, как плавать.
Когда бинт окончательно принял форму рукояти, Зангецу понял, что Пустой не шутит.
Когда-нибудь мир перевернется, вода высохнет, из развалин вырастут небоскребы. Или не небоскребы, а баррикады, замки, башни, супермаркеты — многое может измениться к тому времени, когда у Ичиго появится седая щетина.
А сейчас Зангецу остается только плыть на свет. Ичиго зовет их, и он заслужил ответ на свою молитву.