Многоуважаемая, любимая мной до глубины души
Agoel, поздравляю тебя с днем рождения!
Вот ты и стала совсем большой, и даже можешь покупать сильноалкогольные напитки.
Законно, а не как раньше. Пусть все у тебя будет замечательно, и не покинет гармония твою душу!
Напомню, ты,
извращенка, заказала мне
"Ичиго/Унохана, односторонняя любовь со стороны Уноханы. Поцелуй. NH!" (ох, надо было мне соглашаться на флаффный бьякурен...) И тем не менее. Еще раз поздравляю тебя и твою сестру-злобного-близнеца, пусть она и не знает о существовании дайри.
Надеюсь, и не узнает.Прошу же.
443 словаУнохана осторожно прикладывает ко лбу Ичиго мокрый компресс. Простые средства часто самые действенные, поэтому в четвертом отряде всегда полагались не только на целительскую магию. Больной хмурится, ворочается на больничной койке, но в себя не приходит.
Никто и предположить не мог, что обычный, пусть и стреляющий иглами пустой может причинить вред капитану. Ичиго ведь уничтожил его за несколько секунд одним взмахом Зангецу, освободив от работы патрульных шинигами. Неладное заметили только в отряде, когда то и дело чесавший царапину от иголки капитан Куросаки свалился прямо на плацу во время тренировки.
Отдельная палата и сама Унохана в роли сиделки были врачебной необходимостью, а не капитанской привилегией. Яд в сочетании с особенностями организма вызвал жар, бред и галлюцинации. Капитан Куросаки не приходил в себя уже третий день.
- Ренджи, уводи людей… Уводи, кому говорю… - глаза больного напряженно зажмурены, между бровей глубокая складка, мокрые от пота рыжие волосы стали, кажется, еще ярче. Унохана поправляет сбившееся одеяло и внимательно вглядывается в лицо Ичиго. За годы она привыкла по лицу пациента определять многое. Например, то, что стоит сказать стоящим за дверью друзьям.
Сильный, смелый, сражается даже в бреду. Назначение на должность капитана ничуть его не изменило, по-прежнему рвется в бой впереди своих людей. Капитан Куросаки любим подчиненными и уважаем коллегами, пусть и не все в этом признаются. Унохана не помнит, кто в последний раз приносил в капитанский состав столько жизни. Молодой Генрюсай, может быть… Зато целительница знает, что через пятнадцать минут выйдет из палаты, посмотрит на встревоженные лица друзей и скажет, что капитан Куросаки скоро выкарабкается.
- Рукия, а твой брат сегодня точно не появится в поместье? Мало ли…
Унохана задумчиво наклоняет голову. Женщина понимает, дело молодое. Она сама пользовалась огромной популярностью у лиц противоположного пола. Когда-то… Теперь должность и возраст накладывают обязательства. Для всего Сейрейтея она – один из старейших капитанов, мастер своего дела, гроза одиннадцатого отряда и ходячая тайна. Но мало кто из молодежи осмеливается смотреть на нее как на женщину. И это правильно.
Правильно ли? Ретсу грустно вздыхает. Капитан Куросаки никогда не смотрел на чью-либо должность, и не считал чем-то важным свою. Унохана убирает компресс и невесомо прикасается губами к горячему лбу Ичиго. Чтобы измерить температуру, конечно.
Простые средства часто самые действенные?
- Мама? Мама, можно я сегодня не пойду на карате…
Ичиго не почувствует, как тонкие пальцы пробегутся по лицу, не услышит шелест хаори, легкие шаги и закрывшуюся дверь. Сдержанный горестный вздох он, само собой, тоже не услышит.
- Спасибо, Унохана-сан! – Ичиго поправляет занпакто, стоя на крыльце госпиталя, и радостно улыбается. От болезни не осталось и следа.
- Ну что Вы, Куросаки-тайчо, это наша работа, - Унохана улыбается в ответ тепло и немного грустно, - Надеюсь, Вы не скоро нас навестите.
Она действительно на это надеется.