Две мечты

[pemdar]

Название: Две мечты
Персонажи: Ичимару Гин, Айзен Соске
Тип: джен
Рейтинг: PG
Жанр: драма
Количество слов: 1 158 слов
Дисклеймер: Все принадлежит Кубо
Ключевая фраза: Когда одна мечта сбылась, ты отправляешься за новой. Рапунцель
Саммари: Хогиоку питается конкретной частью души
Авторские примечания: упоминаются пейринги
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Зимний фестиваль

штампик

Окружающий мир состоял из бесцветных размытых пятен, в которых лишь с трудом удавалось узнать очертания домов и деревьев. Сидящая напротив девушка была намного четче, только лицо ее скрывала тень.

Терпеть эту тень стало совершенно невозможно, поэтому он робко поднял руку и коснулся кончика носа девушки. Она чуть наклонила голову, фыркнула, но не отстранилась. Тогда, осмелев, он стал оглаживать пальцами ее улыбку, легонько касаться скул, гладить пушистые ресницы — впитывать и запоминать каждую черточку ее лица.

А потом она открыла глаза.



От неожиданности Гин отдернул палец. Собственные руки показались слишком бледными — всего минуту назад он был уверен, что они почти черные. Хогиоку пару раз обиженно булькнуло и приняло форму идеального шара.

Гин оглянулся. Его снова окружал большой зал Лас Ночес, в котором не было почти ничего, кроме кресла и постамента с Хогиоку. Но даже этот зал с белыми стенами и черным полом казался ярче, чем странный мир размытых пятен, в котором цвет был только у глаз той девушки. Какой он, кстати?

— Тоусен мечтал узнать цвет глаз своей возлюбленной, — скучающе произнес восседающий на кресле Айзен.

— Не подозревал за ним такой романтичности, — отозвался Гин и, дождавшись улыбки в ответ на свою фразу, резво сунул сразу три пальца в Хогиоку.



— Ты слишком открываешься слева во время атаки, — сказал он, опуская меч. — Умерь свой пыл, тебе нужно больше работать над защитой.

Его сын тяжело дышал, выбившиеся из хвоста черные волосы намокли от пота и облепляли лицо, но взгляд говорил о готовности снова ринуться в бой. Однажды из него вырастет достойный наследник.

Глядя на эту картину, жена прикрыла рот ладошкой и тихо засмеялась. Второй рукой она прижимала к себе большой кувшин.

— Я принесла вам воды, передохните немного, — сказала Хисана, подходя ближе.



— Можно отдохнуть, наконец-то! — Сасакибе издал вздох облегчения и завалился на траву рядом с ним, закинув руки за голову и придавив собой кончик его бороды.

Шунсуй дернул Укитаке за прядь волос и побежал прочь, а тот погнался за ним, заливаясь звонким смехом. Остальные друзья сидели неподалеку, лениво переговариваясь и вспоминая старые анекдоты. Унохана заплетала косу.

— Можно, — проворчал он в ответ, освободив бороду и отвесив Сасакибе подзатыльник. Потом задрал голову и посмотрел в чистое небо. — Теперь можно.



— В Лондон тоже можно съездить, там у них чертово колесо и шинигами такие забавные, — сказала она, но тут же, повинуясь внезапному порыву, обняла своего мужчину со спины и прижалась лбом к его плечу, вдохнув знакомый с детства запах хурмы и свежего снега. — Хотя знаешь, давай просто останемся здесь.

Она не видела, но знала — Гин улыбнулся ей в ответ.



…и отдернул руку, сделав шаг назад. Привести в порядок мысли удалось не сразу, увиденные образы путались и накладывались друг на друга, вызывая головную боль. Айзен с интересом наблюдал за Гином некоторое время, потом спросил:

— И как тебе?

— Я ожидал увидеть воплощение грязных сексуальных фантазий, горы золота или ванны саке, — протянул Гин обиженным тоном. — Что-то вроде наших первых дней в Уэко Мундо.

Айзен довольно улыбнулся.

— Человеческие мечты до ужаса банальны и похожи, — пояснил он, подперев рукой подбородок. — Зато они иногда меняются со временем. К друзьям, которых не хочется видеть мертвыми, добавляются новые лица, а образ абстрактного близкого человека, с которым хочешь прожить жизнь, обретает конкретные черты. Люблю на это посмотреть.

Гин слушал, не шелохнувшись. Хогиоку чавкало, будто монстр, жадно пожирающий случайного путника. Айзен выжидающе замолчал.

— Я думал, оно питается душами, — спросил Гин, зная, что именно этого от него сейчас и ждут.

— Верно, — Айзен чуть склонил голову. — Оно выедает ту часть души, которая отвечает за мечту всей жизни. Если хорошо его накормить чужими мечтами, то оно сможет исполнить твою. В данном случае мою.

На последнем слове Айзен сделал ударение, и Гин неожиданно почувствовал себя очень старым и уставшим, на все человеческие сто лет. Захотелось завалиться спать на монструозном белом диване и не идти ни в какую Лже-Каракуру, не сражаться ни на какой на войне и не убивать никаких богов.

— Я кормил Хогиоку мечтами душ из Руконгая, пока не понял, что от сильных шинигами оно насыщается быстрее, — продолжал Айзен неторопливо, будто его сейчас не ждал почти весь офицерский состав Готея. — Спасибо вайзардам. Не смог удержаться, чтобы не проверить эту теорию на них.

— Капитан Хирако мечтал стать балериной, да?

— Ты не поверишь.

Гин вспомнил, как вела себя Рангику в первые дни после встречи с людьми Айзена. Она часто замирала и смотрела куда-то вглубь себя, быстро уставала и просыпалась среди ночи от кошмаров с диким криком. Но хуже всего было, когда она плакала, просто так, посреди разговора, смеха или игры, даже не замечая, что из ее глаз катятся слезы.

Потом Гин представил, что так вели себя все капитаны и лейтенанты Готея, пусть и в разное время. Неужели такое могло остаться незамеченным?

По всему выходило, что могло.

— Они забывали свои мечты? — спросил Гин.

— Не совсем, — Айзен говорил таким же тоном, каким когда-то читал лекции в Академии шинигами. Вытравить из себя прошлое до конца оказалось не по силам даже ему. — Они просто лишались возможности их воплотить. Но большинству человеческих желаний все равно не суждено сбыться. Это не так страшно, как кажется.

— Мне не страшно, — Гин улыбнулся шире. Так было не сразу понятно, что он не собирался произносить эту фразу вслух.

Хогиоку, наконец, перестало чавкать, и Айзен поднялся. Черный пол отражал его изображение, отчего создавался явный перебор божественности на квадратный метр.

— А ты врал мне, Гин, — усмехнувшись, Айзен стал приближаться, на ходу разматывая пояс и снимая куртку.

— В какой именно раз?

Айзен уже не смотрел на него. Он протянул руку и взял Хогиоку, а потом медленно поднес к своей груди.

— Когда говорил, что ни о чем не мечтаешь.

Гин вспомнил убитого третьего офицера, добрые глаза за стеклами очков и вкрадчивое «есть ли у тебя мечта, мальчик». Он тогда ответил, что ему бы поесть да поспать в тепле, и хватит.

— Мне показалось это забавным. Но сейчас Хогиоку не хватало всего одной порции до полной активации, и я решил проверить, не изменилось ли твое отношение к мечтам, — говорил Айзен, пока Хогиоку отращивало щупальца и впивалось ими туда, где у него должно было быть сердце. — Вижу, что изменилось.

Если твой занпакто способен творить иллюзии, легко заставить дотронуться до Хогиоку хоть весь Готей. Можно замаскировать волшебный шарик под яблоко или под дверную ручку в общественном туалете, или… Что там еще? А для любопытных идиотов, любящих совать свои пальцы куда не следует, и придумывать ничего не надо. Гин чувствовал, что не может перестать улыбаться.

— У тебя что-то на лице, — протянув руку, Айзен аккуратно стер большим пальцем с его щеки каплю. — Пойдем, не стоит заставлять главнокомандующего и компанию долго ждать.

***

Глядя, как Айзен аккуратно надевает ранее скинутую одежду, Гин пытался понять, что же все-таки у него сожрало Хогиоку — мечту убить Айзена или мечту о том, чтобы Рангику никогда не плакала.

Что ж, он знал способ проверить. Можно попробовать воплотить одну из них. Ту, что попроще.

И будет совсем хорошо, если каждое из двух его желаний весит чуть меньше, чем одно полноценное, и поэтому Хогиоку немного не хватит энергии для исполнения мечты Айзена. Вот только…

— Ты смеешься? — в голосе Айзена впервые за весь вечер прорезалось сладкое для слуха Гина удивление.

— Просто подумал, что будет обидно, если не исполнится ни одно. Не обращайте внимания, капитан Айзен.