Название: Внутренности
Пейринг | Персонажи: Исида, Акон, Орихиме, намеки на Исида/Орихиме и Маюри/Унохана
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор
Количество слов: 1 300 слов
Дисклеймер: Все принадлежит Кубо
Саммари: Акон копается во внутренностях Исиды
Авторские примечания: нет
Размещение: с разрешения автора
Фанфик был написан на Мартовский фестиваль
читать дальшеИсида подумал, что Акон в своем лабораторном халате смотрелся посреди их школьного кабинета биологии очень органично. Будто всю жизнь преподавал в старших классах, даже как-то по-домашнему. Но от этого было не легче.
— Погоди, я правильно тебя понял? — Исида все-таки надеялся, что ему послышалось. — Ты хочешь вскрыть мне живот?
Акон невозмутимо кивнул и взглянул на часы, словно не понимая, почему должен тратить время на повторные объяснения. Исида хотел было возмутиться, воскликнуть «только через мой труп!», но подумал, что эту идею могут поддержать с большим энтузиазмом. Вместо этого он спросил:
— Но зачем?
В то, что Акон именно сейчас решил пойти по стопам своего капитана и вскрывать квинси в исследовательских целях, почему-то не верилось. Наверное, потому что он сам попросил разрешения на операцию.
— Помнишь, как после битвы с Заэлем капитан Маюри заменил тебе желудок? — начал Акон, глядя на Исиду с легким интересом. Наверное, так же он в детстве разглядывал жуков-короедов, прежде чем расковырять их булавкой. — Так вот, капитан случайно забыл в нем свое кольцо. Соскользнуло с пальца.
— Что? Да как он… — Исида машинально закрыл живот рукой, и ему даже показалось, что там действительно что-то чужеродное. Но потом он вспомнил, что сегодня завтраком с ним поделилась Орихиме, и это могло объяснить любые, даже самые невероятные ощущения. — Погоди. Разве Маюри носит кольца?
Акон на пару мгновений задумался, отведя взгляд и разглядывая чучело тетерева. Потом снова повернулся к Исиде:
— Это было не совсем его кольцо. Он хотел сделать предложение. То самое: руки, сердца и других не менее ценных органов.
— И кому же? — спросил Исида со скепсисом в голосе. Маюри, делающий кому-то предложение, отказывался умещаться в его картине мира.
— Капитану Унохане? — наполовину спросил, наполовину ответил Акон, будто сам себе не верил.
Исида даже не прокомментировал, только иронично приподнял бровь. Акон тяжко вздохнул, выражая свое нелестное мнение о нынешней молодежи.
— Ладно, это было не кольцо, — сдался он. — Маюри забыл в тебе свой скальпель.
— В жизни не поверю, что он стал бы посылать тебя ради такой мелочи, — Исида уже вошел во вкус и отдавать свой желудок без боя не собирался.
— Это был его любимый скальпель? — снова предположил Акон. Диалог все больше напоминал какую-то игру, в которой целью было завалить собеседника репликами.
— Нет.
Акон снова помолчал, разглядывая кабинет и читая высказывания на латыни с плакатов. Потом достал из кармана пачку сигарет и закурил.
— Я расскажу тебе правду, хотя за это капитан меня самого может препарировать, — начал Акон, выпуская дым изо рта. Исида вдруг мстительно пожелал, чтобы сюда зашел директор и увидел это наплевательское отношение к школьным правилам. — В бое с Заэлем ты потерял желудок. Маюри вшил тебе новый. Но шутка в том, что у него с собой было не так уж много лишних органов. Жуткий просчет с его стороны, позор для ученого такого уровня. Чтобы об этом не узнали, он вшил тебе свой.
— Свой? — переспросил Исида. Он вспомнил, как Маюри буквально растекся лужицей посреди узкой улицы Сейрейтея. Тогда было не очень похоже, что у него вообще есть внутренние органы.
— Да, — кивнул Акон. — Маюри давно отделил свои настоящие органы от тела. Некоторые из них он специально прячет в других, ради повышения процента безопасности, поэтому и не переживал особенно насчет желудка. У меня, например, его легкие.
Акон еще раз затянулся полной грудью. Желудок Исиды заурчал, но Исиде показалось, что там выпустило склизкие щупальца неведомое чудовище. А ведь раньше он считал, что это просто «бабочки в животе»… Чтобы отвлечься от таких мыслей, он встряхнул головой и спросил:
— Что-то изменилось? Почему именно сейчас?
— Ослабленно, но Маюри чувствует то, что происходит с его органами. Последнее время его желудок стал подвергаться невыносимым внешним воздействиям. Такого он не испытывал, даже когда лично дегустировал реагенты в Двенадцатом.
Исида вспомнил, что все чаще стал оставаться у Орихиме на ужин, с вежливым видом поедая ее кулинарные шедевры, и покраснел.
— Я согласен, — ответил он. Не то чтобы ему стало жалко Маюри. Но некоторыми ощущениями Исида не хотел ни с кем делиться, пусть даже это был вкус баклажанов с селедкой и вареньем.
***
Акон деловито раскладывал на учительском столе инструменты, больше напоминавшие оборудование доктора Франкенштейна, который неожиданно увлекся кулинарией. Исида лежал прямо на трех сдвинутых вместе партах. Было неудобно.
— Нам обязательно делать это здесь? — немного нервно спросил Исида, оглядывая кабинет. Чучело тетерева пялилось на него осуждающе.
— Почему нет? — удивился Акон. — Все равно почти все твои одноклассники разбежались, пока я вел урок. А остальные не выглядят смущенными.
— Мы мыффленно с тобой, Исида-кун! — прокричала Орихиме с набитым ртом. Ичиго и Чад даже не оторвались от поедания просроченных еще со вчерашнего дня булок, чтобы поддержать друга.
К счастью, об обезболивании Акон позаботился — Исида от одного укола перестал чувствовать что-либо ниже шеи. Но о ширме никто беспокоиться не стал, и у Исиды появилась прекрасная возможность краем глаза понаблюдать за тем, как ему вскрывают живот. Хуже этого зрелища был только осуждающий мертвый взгляд тетерева.
— Почему ты прикинулся нашим учителем? — спросил Исида у Акона, чтобы хоть немного отвлечься.
— Я, в отличие от некоторых идиотов, понимал, что в школьной форме буду смотреться нелепо, — пояснил Акон, не прекращая своего занятия. — С точки зрения конспирации роль учителя мне по внешнему виду больше подходит.
— Если бы ты беспокоился о конспирации, то не стал бы проводить весь урок по препарированию лягушек от начала до конца, — сказал Исида, мрачно глядя на запрыгнувшую к нему на грудь лягушку с головой мыши. Неудивительно, что одноклассники разбежались. Таких тварей сейчас по классу прыгало штук пять — к счастью, больше у Акона мышей с собой не было.
Акон задумчиво почесал мышелягушку за ухом окровавленным пальцем и ответил:
— Наверное, я просто всегда мечтал побыть учителем. Но преподавать в Академию Шинигами никого из Двенадцатого почему-то не берут.
У Исиды была пара вариантов, почему, но вслух он их озвучивать не стал. Инстинкт самосохранения подсказывал, что не стоит шутить с человеком, который буквально запустил руки тебе в кишки.
— Слушай, когда Маюри восстанавливал мне и Ренджи органы, он обмотал нас черными лентами, — сказал Исида вместо этого. — Зачем?
— Просто так. Тонкий научный юмор, забудь… — пробормотал Акон, внимательно разглядывая внутренности Исиды. — О, нашел!
Акон вытащил из живота Исиды нечто, подозрительно напоминавшее окровавленный обломок скальпеля. Повертел в руках и с разочарованным видом бросил куда-то через плечо.
— Не то, — он снова встал увлеченно копаться во внутренностях. — О, вот оно! А, нет, это просто опухоль…
— Опухоль?!
— Или селезенка, не важно. Все, нашел, — Акон аккуратно достал откуда-то из внутренностей кольцо с экзотическим цветком вместо камня. Присмотревшись, Исида заметил, что лепестки у цветка шевелятся, словно щупальца.
— Это кольцо сделано из языков, некогда принадлежащих пациентам капитана Уноханы, — пояснил Акон, разглядывая кольцо с почти мечтательной и немного кровожадной улыбкой. — Все-таки капитан Маюри такой романтик.
Только гордость квинси не позволила Исиде потерять сознание.
— Это было во мне? — спросил он сипло.
— Когда я тебе врал? — вопросом на вопрос ответил Акон и продолжил невозмутимо: — Желудок я тебе тоже заменю, не беспокойся.
Кажется, сознание Исида все же потерял. Когда он пришел в себя, то его живот был цел, будто ничего и не было, а Акон уже открывал Сенкаймон.
— Капитан Маюри велел передать, что готов бесплатно сделать тебе что-нибудь вроде этого кольца, когда ты созреешь, — сказал Акон, помахав кольцом в воздухе и подмигнув.
— Нет, спасибо, — выдавил из себя Исида.
— Ну как знаешь. Бывай, — Акон шагнул в проход и скрылся из виду. Чучело тетерева сорвалось с насеста и успело залететь следом, прежде чем ворота закрылись.
— Кольцо из языков пациентов… Как это романтично! — воскликнула Орихиме, непонятным образом оказавшаяся рядом. Наверное, подошла, пока Исида валялся без сознания. На плече у нее сидела мышелягушка. — В детстве я нарисовала бусы из глаз, но Тацки почему-то мне запретила кому-нибудь показывать рисунок.
Медленно садясь на парту, Исида с ужасом подумал, что однажды ему может понадобиться воспользоваться предложением Маюри.
— Булочку хочешь? — посмотрев на него, с сочувствием предложила Орихиме. — Вот, я специально для тебя добавила лук и сгущенку.
— С удовольствием! — впервые в жизни ответил Исида совершенно искренне. После того, что побывало в его желудке, эта пища казалась ему амброзией.
Орихиме улыбнулась и смущенно покраснела, но взгляд ее светился радостью. Исида подумал, что это стоило десяти разрезанных животов.
Маюри следовало сказать спасибо. И заодно заказать у него ожерелье.