1. Послала на РСИЮ фик с БББ. Спасибо Блич-обзорам за ссылки, без них я бы еще сто лет раскачивалась на этот пост.

Безумец, Урахара Киске/Шихоин Йоруичи, Куроцучи Маюри, разные персонажи, PG-13, драма, 10,1 тыс. слов.

Вообще, где-то в начале лета я мрачно оглядела свои слэшные фики, многие из которых не превышали 2к, и решила, ну ладно, не буду ничего посылать. А потом узнала про гето-дженовую номинацию. Нувыпоняли, устоять было невозможно. Отличная идея, эта номинация.

2. Ходила тут, не приходя в сознание, на а.н.к.л-фест. Очень неловко себя чувствуешь, когда по позитивному, в общем-то, канону, пишется только какой-то зверино-серьезный пафосный флафф. Ладно, вру, один юмор тоже написала.
Невычитано, флаффно, местами пафосно (см. "не приходя в сознание").

читать дальше2.53. Дневник Габи: отношения Ильи/Соло. Юмор +

680 слов, юморДневник Габи. День первый.

Уэйверли посоветовал вести дневник наблюдений за болезнью и записывать симптомы. Я ответила, что твердолобый идиотизм двух влюбленных придурков — не болезнь, а если и болезнь, то неизлечимая. Тогда Уэйверли сказал, что это приказ. Очевидно, у них там в разведке совсем скучно.

*

День второй.

Илья стал задерживать взгляд на подбородке Соло на две секунды дольше. Глядишь, лет через пятьдесят дойдет до более решительных действий. Например, посмотрит на ключицы.
Соло обсмотрел Илью с ног до головы на три раза и зашел на четвертый. Он делает это так часто, что уже никто не замечает. К сожалению.

*

День третий.

Случайно нашла у Ильи фотографию Соло. Он объяснил это тем, что перечитывал материалы личного дела, и она завалилась под матрас. Ну да.
Специально нашла у Соло фотографию Ильи. Он похабно улыбнулся и сказал, что она помогает ему фантазировать перед сном. Наивный, надеялся, что я не поверю.

*

День двенадцатый.

Подрались. Восьмой раз на неделе. В этот раз поспорив, кто изобрел радио. Долго катали друг друга по полу, пока я не посоветовала им найти менее разрушительный способ касаться друг друга. Отличный метод разнять любую драку и заставить противников откатиться в разные углы, рекомендую.

*

День сорок восьмой.

Праздновали новый год. Соло приготовил оливье, Илья спел Jingle Bells, я не удержалась и расплакалась. Какие идиоты, господи.

*

День пятьдесят третий.

На задании Соло прыгал из окна второго этажа, Илья подстраховал его снизу. Десять секунд простояли, обнявшись и глядя друг другу в глаза. Потом Соло весь день читал Ромео и Джульетту, а Илья — «Преступление и наказание». Плакали.

*

День пятьдесят четвертый.

Утром Соло спросил, как ухаживают в России. Пошутила, что дарят букеты из березовых листьев. Расстроился — где ж на Сицилии березы найдешь.
Вариант с похищением невесты он почему-то тоже отмел. Сказал, что для этого в нем слишком сильны принципы демократии.
Я подумала, что это скорее в его «невесте» сильны рефлексы бить в морду при любой попытке похищения, но промолчала. Требую премию за мужество.

*

День пятьдесят пятый.

Соло пропал. Илья воспринял новость на удивление спокойно. Кстати, в нашей конспиративной квартире больше нет мебели. По крайней мере, целой.

*

День пятьдесят шестой.

Выяснили, что Соло нашел-таки в этой стране березы, полез за ветками через забор и оказался в особняке мафиозного барона, который не очень обрадовался незваному гостю.
Илья спас Соло и вынес на руках, как невесту. У меня есть эксклюзивное фото, готова продать за новую мебель.
Кстати, после визита Ильи на Сицилии больше нет мафии. Не благодарите.

*

День пятьдесят седьмой.

Соло все-таки подарил веник. Илья обрадовался, восприняв это как предложение сходить вместе в баню. Наконец-то. Пойду открою праздничную бутылку шампанского.

*

Все еще день пятьдесят восьмой.

Прослушала запись. Оказалось, зря перевела шампанское. Они мылись в бане. Мылись. В бане. И все.
Я тоже помоюсь. Я умываю руки.

*

День сто сорок какой-то.

Босс, я знаю, что ты это читаешь. Скоро я не выдержу и запру их в подвале с ящиком виски. И не выпущу, пока они не решат свои проблемы единственным приемлемым для меня способом.
Если ты не хочешь, чтобы два твоих лучших агента умерли от голода, сделай что-нибудь.

*

Я не это имела в виду, гребаный ты ублюдок.

*

День сто пятьдесят первый.

Прости, босс, погорячилась. Понимаю, что ты послал нас на эту миссию ради блага цивилизации, а не чтобы форсировать события. Просто переживаю за Илью. Прости еще раз.
Подробности потом, надо сменить Соло — он вторые сутки без сна у палаты дежурит.

*

День сто пятьдесят второй.

Когда зашла в палату, Соло держал Илью за руку и что-то шептал. Илья все еще без сознания, но я решила уйти и не мешать. Зайду позже.

*

День сто шестидесятый.

Илья пришел в себя. Кричали друг на друга, потом обнимались на радостях, потом начали целоваться. Извини, без фото. Думаю, на этом дневник можно закончить. Болезнь прогрессировала в хроническую, рекомендации — признание в любви и регулярный секс в качестве профилактики.


Рыдаю.
Подпись: Уэйверли.


Присоединяюсь.
Британская разведка.


Аналогично.
Русская и американская разведка.


Габи, я куплю тебе бутылку шампанского.
Подпись: Наполеон.


Две бутылки.
Подпись: Илья.


Мальчики, купите себе комиксы и прекращайте читать мой дневник.

P.S.: Но это не освобождает вас от покупки шампанского. У нас есть отличный повод для праздника.

2.35. Илья/Наполеон. Один ангел, другой демон.

1544 слова, дух Добрых Предзнаменований незримо витает в воздухеЭдвард и Олег появились ровно тогда, когда Соло за красной пеленой перед глазами уже почти видел языки родного адского пламени.

— Илья, если ты задушишь своего нового напарника, то его оболочку вычтут из твоего жалования, — спокойно произнес Олег.

Соло был уверен, что у ангелов не было никакого жалования, но Илья все равно разжал стальной захват. Это радовало — Соло к этой оболочке уже как-то прикипел.

Потом, в кафе, Илья смотрел на Соло так, что срочно хотелось устроить огненный дождь или совратить какого-нибудь монаха. Покаяться и снова совратить. Но он не страдал такими подростковыми глупостями уже лет триста.

Соло тоже разглядывал Илью. Образцовый ангел, с идеальным телом и даже — о, банальность! — светлыми волосами. Наверняка таких печатали бы на небесных агитплакатах, если бы Небеса нуждались в агитплакатах.

Но образцовых ангелов не ссылают в программу сотрудничества. Только бракованных. Как и демонов.

Первой мыслью Соло было то, что он очень крепко попал. Впрочем, такое с ним происходило постоянно.

*

Все началось с Хиросимы. В тот день за мгновение высвободилось огромное количество душ, и многие из них были юные, нейтральные, не определившиеся со стороной. Обычно такие отправляли на перерождение, но столько детей просто не успевало родиться.

Впервые за черт знает сколько лет и Небеса, и Ад были в панике. Человеческая свобода воли вновь смогла их удивить.

Тогда и было решено временно объединиться, чтобы не дать людям уничтожить себя хотя бы до Страшного Суда. Ядерная зима в сценарий Писания укладывалась плохо.

Если бы спросили Соло, он бы сказал, что нужно просто подождать, пока люди сделают всю работу за них, а потом собраться с представителями Небес в каком-нибудь уцелевшем баре и отметить ничью. Но Соло, разумеется, никто не спрашивал.

*

— Шахматы? Серьезно, крылатый? — спросил Соло, впервые увидев, как Илья передвигает фигуры. — Борьба черного и белого? Это же так банально, что практически грешно.

Илья сделал мужественную попытку его проигнорировать. Это зацепило еще больше.

— С таким лицом ты стал бы чемпионом в покере, — Соло придвинул стул и сел рядом, со стороны черных. — Не возражаешь? Согрешим вместе.

Илья прожег его взглядом, от которого вскипели бы даже адские котлы, но потом кивнул.

— Только не спрашивай, как ходят фигуры.

Обрадовавшись, Соло принялся выставлять свою сторону. Он не играл уже лет пятьсот, но понадеялся, что это как поджигать щелчком пальца стога сена — не разучишься.

Внезапная мысль заставила спросить:

— Как давно ты не играл с партнером, что согласен даже на демона?

— Мы все еще про шахматы говорим? — невозмутимо переспросил Илья, в который раз удивив Соло.

Дальше они играли молча. Двигали фигуры по старинке, руками, а не силой мысли — кажется, они оба любили классику. Поняв, что вот-вот поставит шах, Соло радостно произнес:

— Мы выиграем.

— Нет, — отозвался Илья, хмуро разглядывая доску.

Эдвард предупреждал, что долгое общение с ангелами настраивает на особый лад, и советовал избегать философских дискуссий, но Соло все равно понесло.

— Мы выигрываем. Люди придумывают все новые и новые способы убивать друг друга. Ты же был на войне, сам все видел.

— Я был на войне, — согласился Илья, передвигая ладью. — Видел тысячи примеров самопожертвования людей ради других. Еще не все потеряно.

Соло вздохнул. Люди всегда люди. Убивают друг друга, спасают друг друга, изобретают атомные бомбы и лекарства от чумы. И будут заниматься этим не одну сотню лет ко всеобщему горю и удовольствию. А Небеса и Ад будут изображать видимость деятельности, играя в бездушные шахматы и прозябая в люксах гостиниц.

— Шахматы, серьезно? — спросила непонятно когда успевшая войти Габи. — Не ожидала от вас, парни, такой банальности.

Она была ведьмой, а ведьмы не подчиняются ни Небесам, ни Аду, потому что после смерти их души становятся деревьями, животными или еще какой-нибудь подобной штукой. Естественно, на характерах ведьм это не сказывается положительно. Иногда Соло чертовски им завидовал.

— Мы уже заканчиваем, — сказал Илья, срубая пешку Соло и поднимаясь из-за стола.

Соло посмотрел на доску и улыбнулся. На ней остались только два короля.

*

Как житель Ада, Соло знал толк в пытках и был лично знаком с лучшими мастерами пыточного дела. Но у дяди Руди определенно был природный талант.

Человеческая оболочка прекрасно чувствовала боль. Тот, кто их делал, считал, что это приблизит работающих на земле агентов к людям и поможет лучше вписаться. Трясясь в кресле, Соло мечтал поотрывать рога всем этим гениям-изобретателям без наркоза, как только выберется.

— Никогда бы не подумал, что буду так рад тебя видеть, — прошептал Соло, заметив Илью. Тот словно светился изнутри праведным гневом.

Может быть, и в самом деле светился — кто их, этих ангелов, знает.

— Я должен доложить о нем начальству, — рассуждал минутой позже Соло. — Но тогда его примут в штат, дадут должность в адской пыточной, и он будет кататься, как сыр в масле. С другой стороны…

Пока Соло складывал за и против, стул с дядей Руди загорелся, избавив от принятия решения.

— Проводка барахлит, — с идеально честным видом произнес Илья.

Соло знал, что проводка не барахлит — это он сбивал ее силой мысли, чтобы отсрочить пытки.

Еще Соло знал, что хоть огонь и был демонической стихией, ангелы тоже умели его использовать. Им вполне по силам поджечь какой-нибудь говорящий куст. Или электрический стул.

Соло должен был признать, что тронут до самой глубины своей отсутствующей души.

*

Ангелы были сильны даже в человеческих оболочках. Илья без проблем тащил на себе Соло, который цеплялся за него одной рукой, а второй зажимал кровоточащую рану в животе.

— Слушай, не подумай, что я навязываюсь, — пробормотал Соло, удивляясь хриплости своего голоса. — Но ты не залечишь мне рану? Я уже привык к этой оболочке.

Про то, что после такой глупой гибели его наверняка приговорят к пятидесяти годам пыток, прежде чем выпустить на землю, он говорить не стал.

— Я не могу исцелять, — после мучительно долгой паузы процедил Илья сквозь зубы. — У ангелов есть предел, после которого они теряют эту способность. А я был на войне.

— Но я слышал, что это очень высокий предел, — удивился Соло, на мгновение забыв даже про ноющую боль.

— Я был на войне, — повторил Илья таким тоном, что у Соло пропало всякое желание спрашивать что-то еще.

Габи наварила мерзко пахнущих зелий, профессионально перебинтовала рану, пробормотала несколько заклинаний вперемешку с ругательствами в сторону идиотов, которые опять так глупо подставились, и Соло выкарабкался. Илья все это время сидел рядом и нервно стучал пальцами по столу.

— Пронесло, моя красивая и гибкая оболочка еще послужит, — многозначительно ухмыльнулся Соло, показывая, что все хорошо.

— Никто не будет мучить тебя, пока я рядом, — вдруг глухо произнес Илья, и Соло понял, что тот знал и про грозящие пятьдесят лет пыток, и про прошлые наказания за проступки, которых числилось неприлично много даже по демонским меркам. Ангельская разведка всегда работала отлично.

Или, возможно, у них просто была похожая система наказаний.

Требовалось срочно нарушить тишину, чтобы они оба не умерли от неловкости, поэтому Соло выдал:

— Никто, да? Скажи это Габи и ее несъедобным зельям.

— Есть вещи, которые не под силам даже Небесам, — совершенно искренне вздохнул Илья, и Соло рассмеялся.

*

— Давно хотел спросить… — начал Соло, когда они отдыхали в номере после очередного задания. — Почему КГБ в качестве прикрытия? Они же атеисты.

— Вот именно, — кивнул Илья. — Если возникнет необходимость раскрыться перед агентом-человеком, то лучше раскрываться перед тем, кто не испытывает излишнего священного трепета. Он хорош на исповеди, но мешает продуктивной работе.

Соло задумался над сказанным и вынужден был признать, что что-то в этом есть. Когда он сам в последний раз раскрывался перед человеком, его чуть не сожгли на костре.

А потом до него дошло, как именно раскрывался Илья. Он не удержался и попросил:

— Покажи крылья.

Увидев, как замер Илья, Соло тут же пожалел о своих словах. О таком не просят, даже не спрашивают, особенно у ангелов, особенно демоны. Поэтому сейчас его скрутят в гавриилов рог и будут правы.

Но Илья немного нервно кивнул, отошел подальше и, с тоской оглядевшись, сказал:

— Убираться сам будешь.

Он стянул рубашку, и из спины его полезли крылья. За мгновение они достигли огромных размеров, заполоняя номер, раскидывая мебель в разные стороны.

Демоны были неспособны испытывать священный трепет, но то, что сейчас чувствовал Соло, очень его напоминало.

— Ну как? — совсем по-детски спросил Илья, выпрямляясь. Образцовый ангел, с идеальным телом, светлыми волосами и огромными, сильными, но почему-то серыми крыльями.

— Цвет такой… Всегда был, — пробормотал Илья, словно прочитав мысли.

Соло, как завороженный, подошел ближе. Пришлось напомнить себе, что он — демон, которому нечего терять, прежде чем спросить:

— А можно потрогать?

За такое его точно должны были стереть из книги мироздания. Но Илья снова кивнул, и Соло осторожно, не веря своему счастью, коснулся пальцами перьев, провел по ним ладонью, улавливая дрожь. Кто-то очень давно не играл в шахматы.

Кто-то очень долго был одинок. Они оба были.

Отведя руку от перьев, Соло почувствовал укол несправедливости. У демонов была харизма, обаяние и подвешенный язык, а у ангелов — крылья. И все, но еще неизвестно, что победит.

— Теперь ты, — хриплый голос Ильи вывел из транса. — Покажи.

Сообразив, что от него требуется, Соло провел ладонью по волосам, и на лбу вылезли аккуратные рожки. Женщины их очень любили, но на фоне таких крыльев немудрено было заработать комплекс неполноценности.

— Можешь тоже потрогать, если хочешь, — с деланной беззаботностью предложил Соло, надеясь, что хоть так не упадет в своих глазах еще ниже.

И Илья потрогал. От его пальцев, оглаживающих рога, спускающихся по щеке к подбородку, по телу бежали электрические разряды. Куда уж там дяде Руди.

Соло поцеловал Илью первым — он был демон, в конце концов, это практически его миссия. Но Илья ответил с такой неожиданной страстью, что последние мысли покинули голову.

Люди продолжали убивать и спасать друг друга, Ад и Небеса сражались, Земля вертелась, Замысел свершался, и до бракованного ангела с бракованным демоном никому не было дела.

Соло и Илью сегодня это полностью устраивало.

46. Александр и Виктория Винчигуэра, семейная жизнь.

957 слов, в общем, все умерлиКогда Александр встретил Викторию, он был по уши в долгах и уже успел разочароваться во всех доступных и недоступных развлечениях. Женщины и вечеринки наскучили, алкоголь вызывал лишь депрессию и головную боль, а скорость больше не провоцировала прежних всплесков адреналина. Он пытался вернуть былую остроту ощущений, но лишь попадал во все более серьезные аварии. Одна из таких наверняка отправила бы его в Чистилище, покончив с мучениями, но потом произошло чудо. Александр назвал бы его божественным, если бы не был точно уверен — небеса не имели к этому никакого отношения.

Когда Александр встретил Викторию, она стояла у дороги в летнем светлом платье, белый шарф развевался на ветру, словно крылья. Виктория была похожа на ангела. Александр решил, что переспит с ней разок от скуки. Может быть, два, если хорошо пойдет. Он припарковал кабриолет рядом, улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой и предложил:

— Красотка, не желаешь прокатиться?

Виктория улыбнулась в ответ и чуть склонила голову на бок.

— А можно я сама поведу?

Александр хмыкнул, но кивнул и перебрался на пассажирское сидение. Такая схема тоже была ему знакома — сначала объясняешь женщине, как держать руль, потом кладешь руку поверх ее ладони, когда опускаешь рычаг. Немного флирта, немного улыбок, и она твоя. Еще один скучный вечер в его бесцветной жизни. Чуть лучше, чем алкоголь, чуть хуже, чем быстрая езда в один конец.

Как сильно ошибся, Александр понял, когда Виктория надавила на газ. Она гнала так, словно все демоны ада висели у нее на хвосте. Нет, словно она сама преследовала всех грешников земли.

Александр понял, что никто — и особенно он — не спасется.

Виктория резко затормозила и довольно улыбнулась, посмотрев на Александра. Так улыбаются только те ангелы, которые не посещали небеса настолько давно, что уже забыли, как выглядят облака. Зато в их глазах горит адское пламя.

С тех пор всегда, глядя на Викторию, Александр ощущал странное чувство, смесь страха и восторга. Процентов семьдесят страха и тридцать — восторга.

Наверное, это и была любовь.

***

Обойдя зал с разных сторон, они встретились у столика с шампанским. Александр услужливо протянул Виктории бокал и спросил, прислонившись к уху:

— Как тебе очаровательная сеньора Франческа, у колонны, в бирюзовом?

Виктория оглядела с головы до ног указанную женщину и удовлетворено кивнула.

— Неплохо, дорогой. Сеньора Франческа явно скучает без мужа, ты должен ее развеселить, — она понизила голос: — Может быть, позже я к вам присоединюсь.

Кровь вскипела в жилах Александра и застучала в висках от одной только мысли об этом. Виктория отпила из бокала и едва заметно указала рукой в другую сторону.

— Но сначала я хочу уделить внимание юному графу Винсенту, который топчется рядом с оркестром. Он так очаровательно смущается, что я не могу оставить его одного в этом логове тигров.

Александр всегда был вспыльчивым собственником, но он никогда не ревновал Викторию. Это казалось ему столь же кощунственным, как ревновать кого-то к огню.

— Ты тоже можешь присоединиться, — лукаво шепнула Виктория и направилась — поплыла — к графу.

Александр посмотрел на ее открытую спину, залпом осушил свой бокал и после минутного раздумья пошел не к колонне, а к оркестру. Адское пламя горело все ближе, но будь он проклят, если ему это не нравилось.

***

Дела шли в гору, долги были погашены, а свадьбу Виктории и Александра Винчигуэры называли самым шикарным событием года.

Имя Виктории стояло первым на всех пригласительных, и Александр считал это абсолютно справедливым.

Вечером она сняла с себя всю одежду, оставшись только в крупных украшениях, и стала похожа даже не на ангела, а на древнюю языческую богиню. Настолько великую, что никто не сомневается в ее праве на жестокость. Александру захотелось уронить к ее ногам все сокровища мира и самому пасть рядом.

Но Виктория первая начала:

— Дорогой муж. Супруг мой. Неплохо звучит, а? Супруг мой, в честь нашей свадьбы я подарю тебе новый Форд.

У них было хобби, милая семейная традиция — дарить друг другу роскошные подарки, и у кого подарок роскошнее, тот и победил.

— А я… — Александр изобразил торжественную паузу. В этот раз он всерьез намеревался выиграть. — Подарю тебе, жена моя, утерянного Ван Гога.

Это стоило Александру не одной машины и не одного нарушения закона, но счастливый блеск в глазах Виктории искупил все труды.

Она помолчала, потом легла на кровать и тихо произнесла:

— Дорогой супруг мой, я подарю тебе весь мир.

— И почему мне кажется, что ты даже не преувеличиваешь? — улыбнулся Александр.

В тот раз Виктория загадочно промолчала. Через несколько лет Александр понял, что она действительно не шутила.

Это его не сильно удивило — Виктория никогда не проигрывала.

***

Первый раз убив человека, Александр испугался. Не потому что убил, а потому что не почувствовал по этому поводу ничего.

Зато Виктория страстно поцеловала его прямо на глазах у охраны, которая уносила труп, и прошептала:

— Боже мой, в жизни не видела ничего более соблазнительного. Я хочу привязать тебя к кровати и сделать с тобой что-нибудь ужасное.

Один из охранников споткнулся и чуть не уронил ноги трупа, который когда-то был их неудачливым партнером по бизнесу.

Вечером Виктория выполнила свое обещание, а потом с непривычной серьезностью произнесла:

— Ты мог попросить кого-то из охраны. Не обязательно было стрелять самому.

Александр знал это. А еще он знал, что больше не хочет в Чистилище.

— Я хотел порадовать свою дорогую супругу, — беззаботно отозвался Александр, но Виктория оставалась серьезной, и он добавил: — Я хочу быть достойным тебя. Я хочу пасть так низко, что меня пустят даже в Ад, и мы сможем встретиться там.

— Это может случиться быстрее, чем мы думаем, — Виктория опустила голову ему на плечо.

Александр обнял ее, и на целое мгновение они стали напоминать обычную семью.

Наваждение рассеялось, когда Виктория подмигнула и шепнула:

— Жду с нетерпением.

***

За годы брака и партнерства они научились действовать синхронно. Одновременно спрятали диски, одновременно потянулись за поцелуем. Александру стало жарко. Он был почти уверен, что чувствует запах серы.

— Как договаривались? — уточнила Виктория, и Александр кивнул, прежде чем пойти в противоположную сторону. Он знал, что она имела в виду не только их последний план, но и давнюю договоренность.

Они обязательно еще встретятся.

3. А еще скоро моя выкладка на Реборно-ББ. Этот пункт здесь во имя самомотивации и для ровного счета.

@темы: Фандомы, буковки, Фестовое, Реборн, Фандомное, Разные пейринги, Фильмы, Блич, реклама